Иногда на сон грядущий смотрю передачи китайского телевидения: концерты или что-нибудь познавательное. Последнее обычно сопровождается субтитрами на английском языке, которые меняются с умопомрачительной быстротой, что делает просмотр передач ещё более увлекательным занятием. В последний раз была передача о том, какие блюда в какое время года и почему нужно есть, а также о полезных свойствах имбиря и чеснока. Профессор, главный китайский специалист по диетологии, говорил так убедительно-убаюкивающе, а взгляд его горел таким восторгом, что за имбирём, панацеей от всех болезней, мне захотелось бежать на рынок посреди ночи. Заодно и за чесночком, естественно. Названия блюд в памяти у меня не удержались, но это не беда, поскольку моя соседка-китаянка наверняка всё это знает. Да и в Корее существует такая же традиция: одни блюда едят в жару, другие, когда холодно; третьи, когда идёт дождь... Собственно, и мы тоже летом предпочитаем окрошку или холодный борщ, а в мороз что-нибудь наваристое и горячее, но на Востоке принцип другой. Как объяснила мне соседка, в жаркие дни люди потеют и теряют много энергии, значит нужно есть те блюда, которые восстанавливают силы. В Корее таковым считается самгетхан, куриный суп с женьшенем. Традиция предписывает есть его, начиная с середины июля, а я июль и август провожу в Петербурге, поэтому никогда самгетхан не пробовал. А на днях решил поступить вопреки традиции, так как к середине семестра изрядно устал.



Вот оно, это блюдо: куриный бульон, а в нём - цыплёнок, фаршированный рисом, жожобой и женьшенем.



К нему подаются закуски, среди которых - жареные куриные желудки...



А также бутылочка женьшеневой настойки.



Последнее объясняется, видимо, тем, что женьшеня в супе на деле не столько, сколько поначалу представляется. Но так даже лучше.
Как бы ни было, сил после употребления самгетхана действительно прибавляется.



Что же касается упомянутых выше имбиря и чеснока, обильно приправленной ими оказалась сырая рыба, которой нас с коллегой потчевал хозяин небольшого ресторанчика, который специализируется на приготовлении съедобных натюрмортов из тунца и марлина.



Как помнит всякий почитатель Хемингуэя, свежевыловленным тунцом подкреплялся в лодке старик Сантьяго, чтобы укрепить руку перед схваткой с огромным марлином. Красное мясо - тунец. Разные части рыбы отличаются одна от другой не только оттенками цвета, но и вкусом, и чтобы послевкусие, оставленное одним ломтиком тунца, не перебивало аромата другого, полагается всякий раз зажёвывать рыбу маринованным имбирём. Белое мясо - марлин.



Кусочки тунца можно опускать как в соевый соус с разведённым в нём васаби, так и в кунжутное масло с солью. Марлин вкуснее с кунжутным маслом.



Пока гости пьют сочжу, хозяин подкладывает на деревяную доску новые кусочки, объясняя, из каких они частей рыбьего тела и показывая жестами, куда их лучше опускать перед употреблением, в соевый соус или в масло.



А когда он отворачивается, чтобы нарезать очередную порцию тунца и марлина, у него на халате можно прочитать иероглиф "шоу", что означает "долголетие". Его-то я и желаю всем прочитавшим этот пост, ибо...

Tags: Южная Корея, корейская кухня